Все страны


Волынь — древнейшая среди христианских земель Древней Руси; вслед за первопрестольным Киевом, одной из первых она была бы вправе отмечать тысячелетие своего крещения. Но, может быть, самые ранние проповедники Слова Божия появились здесь еще раньше: по преданиям западная часть нынешней Волыни уже в конце IX в/ входила в епархию равноапостольного Мефодия (†885), простиравшуюся от Моравии до волынских рек Буга и Стыри. И кто знает, не тогда ли уже пришли сюда первые иноки, которым полюбилась гора, получившая впоследствии имя Почаевской, покрытая густым лесом и имевшая множество пещер.

История не сохранила для нас каких-либо сведений об их жизни. Однако мы знаем, что более века спустя другой святой, которого Церковь почтила именем равноапостольного, — великий князь Владимир приводит на Волынь духовенство греческое и болгарское и принимается здесь за крещение подвластных ему сел и городов. В этих краях основывает он и новый город — Владимир-Волынский, где ставит храм, освященный во имя Василия Великого, святого, именем которого сам он был наречен при своем крещении. В 992 г/ он учреждает здесь епископскую кафедру и строит соборную церковь во имя Успения Пресвятой Богородицы, и Владимир-Волынский становится центром церковной и политической жизни западно-русской окраины.

Так по великой милости Божией, коснувшейся князя язычника и сделавшей его крестным отцом всей земли русской, входит Волынь в круг земель христианских. Множество свидетельств той поры говорит нам, что не политический или иной расчет, но чудо и благодать, внезапно преобразившие душу киевского князя, стати той доброй почвой, которая, по словам евангельской притчи о сеятеле, дала «плод сторичный» на Древней Руси. «Возгорелся он духом и возжелал быть христианином и обратить всю землю в христианство», — говорит о нем в своем знаменитом «Слове о законе и благодати» (1051) киевский митрополит Иларион.

Рождение Почаевской Лавры

Вместе с принятием христианства возникла на Руси и тяга к монашеству, к «узкому пути» спасения, и стремление это тотчас встретило поддержку и поощрение со стороны самых высоких слоев древнерусского общества. «Много монастырей, — цитирует С.М. Соловьев одну из летописей, — поставлено от царей и бояр, на богатом иждивении, но не таковы эти монастыри как те, которые поставлены слезами, постом, молитвою, бдением». Да и к той горстке монахов, что посвятили себя молитвенному деланию в лесах и пещерах горы Почаевской, еще никак не могло быть отнесено тогда слово «монастырь».

Пройдут века, прежде чем из первых, рассеянных здесь, пустынников возникнет крепкая монашеская община со своим уставом, когда вырастут храмы, и колокольный звон позовет людей на церковное Богослужение. Ибо сначала люди поодиночке собираются в лесах и пещерах, чтобы «поработать Господу», угодить Ему подвигом воздержания, умерщвления плоти, поста и молитвы, а также многими трудами рук своих. Таково начало многих знаменитых русских монастырей: Киево-Печерского, Троице-Сергиева, Соловецкого, Кирилло-Белозерского и многих других. Труды прославленных и неведомых святых, небесное их заступничество кладут начало долгой и славной череде иноческих подвигов, видимым плодом которых становится со временем устроение общинной и организованной монашеской жизни.

Таким было и затерявшееся в веках начало монашеской жизни на горе Почаевской. Здесь, однако, оно было связано с конкретным и суровым событием — с татаро-монгольским нашествием, величайшим бедствием Древней Руси. По преданию (ибо никаких письменных документов не сохранилось от этого периода), где-то около 1240 г. появляются на Почаевской горе, спасаясь от татарского погрома, уцелевшие киевские иноки. Мы не знаем их имен, но книги, посвященные русским святым, донесли до нас сведения о преподобных угодниках Киево-Печерской Лавры, из среды которой вышли первые насельники горы Почаевской. По духу они — отцы, наставники, братья их.

«Сюда прежде всего надобно отнести преподобного Акиндина, архимандрита Печерского. Правда, он скончался в 1235 г., но это было только за год до нашествия монголов на Русь, как раз в ту пору, когда в Киево-Печерской Лавре по преимуществу должны были жить и подвизаться святые отцы, застигнутые нашествием Батыя, в том числе и блаженные иноки, бежавшие от этого нашествия и, вследствие этого… основавшие обитель Почаевскую. К тому же известно, что первый год архимандритcтва Акиндинова в Киево-Печерской Лавре падает на 1219 г., так что по всей справедливости можно считать его главным руководителем Печерских отцов в течение целых пятнадцати лет, а отсюда, само собой разумеется, и ближайшим наставником тех из них, которые потом, спасаясь от монголов, нашли себе приют на горе Почаевской».

Из жизни преподобного Акиндина известно, что именно он поручил своему современнику и ученику, преподобному иноку Поликарпу заняться жизнеописанием святых через полтора века после преподобного Нестора Летописца, ибо никто еще не составлял их.

В результате и явилось «Послание Поликарпа к Акиндину», написанное в 1234 г., т. е. за два года до появления монголов на Руси. И «если, — как говорит прп. Поликарп, — написанное им должно было остаться “будущим на пользу”, то оно должно было принести немалую пользу и основателям обители Почаевской, которые, живя в то время в Киево-Печерской Лавре, читали, без сомнения, написанное Поликарпом, а всего вероятнее, что и унесли составленные им жизнеописания с собою на новое место жительства, и в жизнеописаниях этих, как и в творениях предшествующих ему описателен истории св. Лавры и подвигов преподобных Печерских: Нестора-Летописца, Иакова и Симона, почерпали для себя ту нравственную мощь, которую потом закрепили на горе Почаевской».

Еще в более близкой и непосредственной связи с основателями обители Почаевской. помимо преподобных Акиндина и Поликарпа, должны были находиться священномученик Лукиан и преподобный Памво Печерские.

Святой Лукиан не только жил во времена разорения монголами Киева, но и пострадал от них около 1240 г. Это значит, что был он непосредственным современником первых почаевских насельников. По словам преосвященного Филарета Черниговского, «как один из пресвитеров Лавры он же, может быть, и благословил их в путь, когда те собирались удалиться из Киева вместе с другими отцами, бежавшими от меча вражеского».

Другой историк Русской Церкви, митрополит Макарий, приводит старинное предание о том, что после нашествия Батыева многие иноки жили не в самой обители, а вокруг нее, по дебрям и леса им, в уединенных пещерах, и только тайно сходились в один уцелевший от разорения придел Печерской церкви для совершения богослужения. Обосноваться в самой разоренной Лавре после того, как дотла был выжжен златоглавый Киев, было уже невозможно.

Тем более, что южная часть древней Волыни оказалась в тот страшный век местом чуть более защищенным, чем другие древнерусские земли, оказавшиеся под пятой татаро-монголов. Владимир-Волынский был истреблен огнем и мечом; «не бе на Владимире не остал живый, — говорит летопись, — церковь Св. Богородицы исполнена трупыя, иные церкви наполнена быша трупья и телес мертвых». Однако более близкий к Почаеву Кременец, как и Холм, были, наверное, единственными древнерусскими городами, коих татары не смогли взять силой. «Опустошив затем Галицкую землю, часть Польши и Венгрию, татары возвратились назад, в восточную Русь, разорив но пути северо-западную Волынь».

Едва минула монгольская гроза, устроением своего края занялся галицкий князь Даниил Романович вместе с братом своим Васильком. Он восстанавливает разрушенные города, строит новые, обеспечив на два десятилетия земле своей мир, долгое время сдерживали натиск татаро-монгольских полчищ. Лишь однажды пришлось съездить ему к Батыю с традиционным уверением в покорности. Поэтому нет ничего невероятного в том, что на Волынь потянулись тогда уцелевшие русские иноки, приносившие с собой строгий аскетический дух преподобных Антония и Феодосия Печерских.

Из Киева благословили они все русское монашество, и Почаев один из первых принял благословение их владеете с укладом, строем, характером затворнической иноческой жизни, столь родственной жизни Киево-Печерских иноков. Вот почему в честь этих великих святых освящена здесь и особая церковь. Эти святые стоят у самых истоков христианства на Руси, у корней его, привившихся в Киеве и питающих и Почаевский монастырь. В его храмах есть образы не только преподобных Антония и Феодосия Печерских, но и многих преподобных Киево-Печерской Лавры XIII в. Ибо из их среды, от их духа произошли и блаженные иноки, пришедшие на гору Почаевскую, первоначальную историю которой, по словам известного русского церковного писателя и паломника А. Н. Муравьева, следует искать «не на высоте скалы» ее, а в глубине ее пещер. Возможно, эти монахи и дали название новому месту — в память о речке Почайне, неподалеку от которой стоял некогда их монастырь.

Что же касается самой древней Волыни, то ее земля прославилась целым рядом известных святых. Таковы св. Ярослав Изяславич, князь Владимиро-Волынский (†1096); прп. Стефан II, епископ Волынский (†1094); св.Амфилохий Печерский, епископ Владимиро-Волынский; прп. Никола Святоша, в миру Святослав Давидович, князь Луцкий (†1142); св. Андрей Юрьевич Боголюбский, бывший короткое время князем Пересопницким на Волыни (†1174), св. Петр, игумен ратненский, впоследствии митрополит Московский (†1326) и другие.

Особый интерес представляет фигура преподобного Мефодия, по преданию считающегося основателем монастыря. Прп. Мефодий был Афонским монахом, проживший в этих краях многие годы и скончавшийся в 1228 году в возрасте 137 лет. О прп. Мефодии не сохранилось никаких письменных свидетельств, кроме народного почитания.

У истока многих русских обителей стоит чудо — явление самой Пресвятой Богородицы или же особое Ее присутствие. Это явление, даруется ли оно одному или нескольким, становится как бы незримым краеугольным камнем, полагающим начало общежительной жизни монахов. На долгие последующие века служит оно знаком чудесного избранничества учрежденной обители, свидетельством небесного покрова и благоволения, распростертого над нею Царицей Небесной. Не обошло такое благоволение и заступничество Матери Божией и той горы, которую облюбовали для себя первые добравшиеся сюда иноки. Еще в древности место это сделалось чудодейственным и благодатным, несущим на себе невидимый знак избранничества. И пронеслась в народе молва: «Поча Діва творити чудеса». По мнению некоторых исследователей, в живой разговорной речи «Діва» утратило начальный звук «д» и конечный «а», и так из двух слов «Поча Діва» возникло одно — Почаїв.

О чудесах Матери Божией, о долгой, «страдной» и славной истории Почаевского монастыря мы и расскажем в настоящих очерках.

Паломництво в Грузію

Паломництво в Румунію

Паломничество в Черногорию


Яндекс.Метрика

Реестр паломнических служб УПЦ Асоціація допомоги інвалідам і пацієнтам із ХЛПЗ Православная литература
Для почтовых рассылок мы используем сервис SendPulse
↑ Вверх ↑